Прочла книжку Коры Ландау, "Как мы жили", воспоминания про Ландау и прочих мимо проходящих товарищей, физиков и прочих. Я давно как-то слышала про их брак в контексте «красавица и мудак». Когда посмотрела фото – ну точно, красавица, даже в возрасте, и на всех фотках – как подсолнух, к нему, к нему, вьюнком обвиться и т.д. Гм, подумала я, но чего в жизни не бывает. Одержимая женщина, Ландау, опять же – мировое достояние, физик, гений. Потом прочитала воспоминания, приужахнулась, картина стала выглядеть более объёмной.
Тетенька, конечно, не то чтобы сильно в общении симпатичная, но судьба ей странного отсыпала. Какой бы она была чудесной женой-красавицей орденоносного комдива, или крупного ответственного товарища из промышленности! Всё как надо, душа в душу, хрусталь, домработницы, борьба дустом с любовницами, маринованный судак по особому рецепту, дети-внуки-Гагры. А тут вышло совсем иначе, и растянуло её как бабочку на булавках в препарате.
Я даже долго не могла подобрать слова, потому что Ландау, по описанию, вечно в потоке, на вечном фенозепаме, всеобщий любимец - такая прелесть. Это же хорошо. Но такое чувство, что к гениальному Ландау прилагался умственно отсталый Ландау, ещё и озабоченный сексуально, и имела она дело со второй ипостасью. Это как жизнь с троллем. Он огромный, ты не знаешь, куда он двинется и когда сделает тебе больно, просто не заметив. Он симпатичный, этот тролль, даже добрый, ты с ним защищена – но он держит в доме только золото, и ты должна блестеть. Прекраснодушный, весь за свободу Ландау так крепко привязал её к себе, что ни одному манипулятору и в жизни бы не приснилось. По нескольким точкам сразу – мировая известность, гениальность, статус, квартиры-деньги, эвакуация в случае войны, ценнейший ресурс государства, и ты при нём. В анамнезе у неё ещё трудное детство, голод 20-х, просто психологически, отказаться от ресурса – как? Причем, денежный и материальный ресурс вечно ускользает из рук, потому что муж раздаёт деньги в разные стороны, просто так, по приколу. А жаловаться нельзя, он злится, и ты что, жадная? И она себя честно душит, смиряет, переделывает – но ей от этого жутко плохо.
Второе – ты прошла по конкурсу наикрасивейших, допрыгнула, смогла. Но он честно предупреждает – я «красивист», могу только с красивыми, но пока – пока! я краше тебя тетеньки не встретил. Ищу усердно, пробую – но нет! Если встречу, то конечно буду с ней, но пока ты лучшая. Можешь тоже заводить любовников, я хочу, чтоб все были счастливы. А чтоб ты была ещё более счастлива, я буду тебя штрафовать за ревность, и все будет хорошо. Ты что, ревнивая? Нет, мы это из тебя будем изживать. И она, опять же, своими руками себя переделывает, крутит из себя бонсай, и опять ей от этого жутко плохо.
Кошмар неуверенности, и вечный бой за красоту и незаменимость, бррр. И вечное подавление собственного достоинства. И ещё функция матери ребенка-инвалида – он забывает поесть, он не умеет обходиться с деньгами, эти девки его не смогут обиходить, он без меня пропадет. Когда описывается его лечение после аварии, это полное ощущение «мать колотится за ребенка-инвалида в одиночку».
И формально к нему особо придраться нельзя, потому что он своё видение по поводу свободного брака высказал на берегу, и она формально с этим согласилась. А ценность Ландау для мировой науки и для страны была ого-го, и кому интересна эта «елочная игрушка» Кора, так, похихикать, и осудить потом, что сор про академиков из избы вынесла, изнанку великих показала. Но это ужасно. Я не знаю, кто научил этого «милого большого ребёнка» плохому и где он набрался этих идей про «потребление девушек», скорей всего, из развесёлой харьковской тусовки, «стакан воды» и пр. но подобное отношение могло приводить только к увеличению энтропии и страданий в мире, а никак не счастья. Поминая ещё тогдашний уровень контрацепции. И от того, что он своей волей назначал мышей ежиками, ничего не менялось.